Выношу на помойку стол. По частям, конечно. Стол тяжелый, деталей много, туда-сюда сбегать раз десять, не меньше.
Тащу ножки, встречаю гробовщика, тот после обязательных «bom dia, tudo bem» спрашивает:
— Это что?
— Стол.
— Хороший?
— Хороший. Но слишком большой.
— Ааа, понятно.
Музыкант Педру Моутинью о том, как национальная музыка чуть не стала жертвой португальской революции.
Должен ли артист обслуживать государственную идеологию, какую цену он за это платит, где проходит граница между его гражданской позицией и пропагандой? Об этом накануне своих московских гастролей «Газете.Ru» рассказал Педру Моутинью, португальский музыкант, исполнитель фаду — национальной песни, которую до «революции гвоздик» власть в его стране пыталась использовать в своих интересах, а после революции чуть не стала ее жертвой
Читать дальше
Размещаем интервью с Педру Моутинью вышедшее на портале М24 накануне этого события.
Дни, а точнее «Летние ночи фаду», для Москвы событие, становящееся традиционным. В преддверии концертов португальских исполнителей, которые состоятся 15 и 16 июня в клубе «Ленинград», обозреватель M24.ru Алексей Певчев позвонил в Лиссабон одной из главных звезд фаду Педру Моутиньо, который уже выстраивает программу московского выступления.
— Только мы водку пить не будем, — испугались португальские музыканты, когда я объявила, что сегодня мы идем пробовать русскую кухню в ресторан «Шинок».
Я, собственно, не настаивала. Я, понимаете ли, уже видела, что водка делает с португальцами. Однажды в Лиссабоне устроила русский обед для местных друзей: оливье, борщ, пельмени. Блины с икрой.
Борщ они назвали «Sopa vermelha», пельмени – очень большими равиолями, оливье обрадовались как старому знакомому: в Португалии его делают без мяса и называют salada russa. Блины с икрой их несколько озадачили: пэнкейки – это же вроде десерт, а чего тогда с сырыми рыбьими потрохами?
Читать дальше
Вообще-то мы хотели поговорить о музыке. это логично, когда твой собеседник – известный португальский музыкант Жил ду Карму (Gil do Carmo). но январские события в Париже направили беседу в совершенно другое русло.
Я люблю твою музыку, но, хоть убей, не пойму, что это за стиль. Что ты делаешь?
— Как это назвать? Понятия не имею. Пусть будет фьюжн, берущий начало в Лиссабоне. Фаду прежде всего. И вливающиеся в нее Бразилия и Африка.
Читать дальше
Во время своего последнего визита в Португалию в сентябре Джон Малкович дал интервью, в котором рассказал о своей любви к Лиссабону, фаду и португальцам. Предлагаем вашему вниманию ролик с этим коротким интервью на английском языке. На всякий случай мы сделали перевод интервью на русский язык. Если найдете ошибки, мы поправим.
Читать дальше
Даже Иисус не всем нравился, что уж говорить обо мне.
Есть те, кто радуется после побед. У меня нет на это времени.
Я всегда готов к битве. Хотя отдаю себе отчет в том, что я не принадлежу к одному из футбольных кланов, которые сдают карты и определяют правила игры. К тому же я не был большим футболистом, поэтому не могу рассчитывать на иммунитет, который есть у тренеров, у которых в прошлом славная карьера игроков.
Переходи в мою команду, и никогда не будешь вторым.
Кому интересны детали, милости прошу в поисковик с ключевым caso Esmeralda. А вкратце все обстояло следующим образом:
некая бразильянка, находящаяся в Португалии незаконно, родила ребенка от молодого парня по имени Балтазар Нуньеш. Тот открестился от будущей дочери еще до ее рождения – по словам бразильянки, он весьма грубо сообщил, что его не интересуют ее, бразильянки, проблемы, что она «проститутка», и что у него совершенно другие планы на жизнь. Родив девочку, бразильянка через посредничество какого-то знакомого нашла бездетную португальскую пару, которая хотела усыновить ребенка.
Разговариваю в фэйсбуковом чате с приятелем-журналистом из Лиссабона.
— Ну что, — говорю, — поздравляю. Спихнули вы все-таки своего «богомерзкого» министра финансов.
— Не «богомерзкого», — поправляет коллега, — а «антинародного». Ну да, завтра будет другой министр.
Между делом общаюсь с фэйсбуковым френдом-португальцем, который живет в Алгарве.
Парень зарабатывает около тысячи евро в месяц, две собаки у него. Лодка. Доволен жизнью, но не правительством.
Разговор, впрочем, не об этом.
— У нас, — говорит Луиш, — ужасная погода. Солнечно, но ветер ледяной.
— А у нас, — отвечаю, — снег идет.
