Глава 5
Дежа вю, абсолютное, подумала Анна. Сумерки, автомобиль, мужчина, которого вообще не должно быть в ее жизни, и который появляется эффектно и даже драматично — как герой-любовник, выходящий на сцену под аплодисменты публики. Только не любовник, и без оваций.
— Вот, значит, где ты спряталась, — Леандру оглядел гостиную и остановился взглядом на бутылке портвейна.
— Это не мой, — сказала Анна и жутко разозлилась: на себя, за поспешное и глупое оправдание, и на него, за померещившееся осуждение. — Что ты здесь делаешь?
— Приехал за тобой.
— Почему?
— Потому что меня попросили, — пожал плечами Леандру. — Поехали.
Разговор велся на английском, но Педру явно уловил смысл последнего слова, потому что отделился от портьеры и встал, загородив собой входную дверь. В руках у него по-прежнему было ружье.
— Поехали, — нетерпеливо повторил Леандру. — Времени совсем нет.
— Дона знает этого… сеньора? — Педру выразительно покачал ружьем.
Анна кивнула.
— Дона хочет уехать с ним?
Хороший вопрос. Чертовски хороший.
В этом добровольной уединении единственные мысли, не приносившие Анне боли, были мысли о Леандру. Сказать по правде, размышления об этих странных отношениях, замешенных на лжи и страсти — признать последнее стоило ей некоторых усилий — отвлекали ее и притупляли страх.
Что между ними происходит? Испытывает ли он к ней хоть что-то, кроме жгучего разочарования и чувства вины? А она? Откуда ее бешеное желание? От влюбленности или, как сказали бы психологи, это только желание закрыть гештальт? Завершить незавершенное? Как все сложилось бы, встреться они при других обстоятельствах?
Что он скажет, когда они увидятся вновь — ведь когда-нибудь это случится…
Ну вот, увиделись. Не так, как она представляла, но жизнь вообще редко совпадает с картинкой в голове. Однако все по-прежнему зависело от того, то он скажет. В другом контексте, но зависело. И, пожалуй, даже больше, чем в подобии любовного романа, написанного ее воображением.
— Почему ты приехал? — спросила она по-английски. Присутствие Педру отчего-то стало ее смущать.
В секундную паузу между ее вопросом и ответом Леандру у Анны зашлось сердце.
— Потому что меня попросили.
Вот и все. На тысячу осколков.
Как драматично, мысленно усмехнулась Анна. Этот красивый мужчина здесь не потому что хочет, а потому что его попросили. Кто-то настолько для него важный, что он не смог отказать. Что ж, хороший ответ на хороший вопрос. По крайней мере, честный.
— Полагаю, мама? — не в силах скрыть ехидство, осведомилась Анна.
— Дина.
Она вздрогнула, чувствуя, как покрываются гусиной кожей руки — от запястий до самых плеч.
— При чем тут вообще Дина?
— Я не знаю, Анна. Все, что мне известно — что я должен забрать тебя отсюда первым. До того, как приехали ОНИ.
В его глазах читался страх — но и решимость.
— Кто такие «ОНИ», полагаю, ты тоже не знаешь.
— Люди, которые отправили тебя сюда, — нетерпеливо сказал Леандру. Он откровенно нервничал, смотрел на часы и на хмурое небо за окном. Ему идет эта гостиная с дорогой мебелью и коврами, заметила Анна, из нас троих он единственный не выглядит в ней чужеродным. Оно и понятно, он вырос в доме, похожем на этот. — Поехали. У нас мало времени, погода портится.
Педру слушал этот диалог, не сводя глаз с Анны. На секунду ей показалось, что он все понимает. А кто, собственно, сказал, что нет?
— Меня отправили сюда потому, что я попросила, — Анна покосилась в сторону Педру. — У меня были проблемы, и ОНИ помогли. А ты — нет.
— А меня ты не просила! — взорвался Леандру. — Анна, да боже мой, ну почему ты вечно мной недовольна? Ты не звонишь, ничего не рассказываешь и обижаешься, что я не догадался. Я, по-твоему, медиум?
Педру усмехнулся и буркнул что-то по-португальски. Анна разобрала только porra, черт подери, и вопросительно уставилась на Леандру.
— Он говорит, что мы ссоримся как семейная пара, — перевел тот. — Послушай, все это очень мило, но сейчас ты сделаешь, что я говорю.
Анна воззрилась на него в немом изумлении.
— Нам очень повезло, что этот достойный человек не понимает по-английски. Слушай меня внимательно. Подойди ко мне и ударь по лицу.
— Чего??
— Потом мы начнем орать друг на друга. Он, похоже, действительно считает нас парой. Ему станет неловко присутствовать при семейной ссоре… ну, почти семейной. Он уйдет.
— Да зачем тебе нужно, чтобы он ушел? — завопила Анна. — Что за идиотские игры?
Леандру посмотрел на нее грустно и виновато, и она поняла, что это тоже часть игры.
— Потому что иначе он тебя не выпустит. Его жена получила приказ.
— Его жены здесь нет!
— Поэтому приказ выполнит он. Он отпустит тебя только с тем, кто тебя сюда привез. А этого допустить нельзя.
Педру поежился, всем своим видом демонстрируя смущение. Врожденная деликатность, присущая большинству португальцев и помноженная на менталитет горца, заставила его покраснеть.
— Леандру, что происходит?
Он подошел к ней, схватил за плечи — Анна в очередной раз поразилась его умению, несмотря на разницу в росте, казаться выше ее — и, глядя прямо в глаза, проникновенно сказал:
— ИХ, которые тебе помогли, больше нет. Жуана умирает.
Анна пошатнулась, он подхватил ее и усадил на стул. Педру подался вперед, но остановился под властным взглядом Леандру. Чужак, городской, маленького роста, с тщательно уложенными волосами — пижон и хлыщ, как ни посмотри. Но с повадками дона, хозяина, привыкшего отдавать приказы и не сомневаться в том, что их исполнят.
— Нам с сеньорой нужно поговорить, — Леандру перешел на португальский. Снял пальто и бросил его на диван, по-хозяйски подошел к буфету и принялся перебирать бутылки. — Есть тут что-нибудь крепче портвейна? Ей нужно выпить.
— Плохие новости для доны? — выдавил Педру. Он явно мечтал убраться подальше от любовного скандала со слезами и, возможно, битьем посуды.
— Хуже некуда, — искренне ответил Леандру. — Это займет время. Тебе необязательно это слушать.
— Спасибо, сеньор, — с облегчением выдохнул Педру. — Я буду снаружи. С вашего позволения.
Хлопнули створки французского окна, Леандру задернул шторы и повернулся к Анне.
— Она успела связаться с Диной и сказать, где ты. Власть в Лиге сменилась. Жуана была единственной, кого интересовала твоя безопасность. Нового магистра интересует совсем иное.
Говорил он размеренно и спокойно, и Анна цеплялась за это, впрочем, фальшивое спокойствие как за спасательный круг. Жуана умирает. Мир в очередной раз рухнул.
— Ковид? — одними губами спросила она.
Леандру кивнул.
— С ее… заболеванием и кругом общения… она всегда была в группе риска. Она больше не может гарантировать тебе защиту.
Во дворе взвыла бензопила.
— Что он делает? — изумился Леандру.
— Дрова, — вяло ответила Анна. — Здесь всегда нужны дрова.
Леандру деловито огляделся и подошел к окну. Осторожно, стараясь не производить лишнего шума, открыл его и выглянул в стремительно сгущающийся зимний вечер.
— Отсюда можно выбраться, минуя ворота?
Анна машинально кивнула. Окно выходило на луг с тропинкой, ведущей к узкой горной речке. Обычно, чтобы на нее попасть, Анна обходила дом через внутренний двор и сад.
— Тогда пошли.
— Ты предлагаешь мне лезть в окно?
— И побыстрее. Возможно, за тобой приедут раньше. Мы и так потеряли много времени.
Анна поудобнее устроилась на стуле и сложила руки на груди.
— А почему я должна бояться нового Магистра? Я нужна лиге. У меня есть то, что она ищет.
— Анна, у тебя ничего нет! — в ярости заорал Леандру. — «Белая богиня» ничего тебе не отдала! Она даже не ответила на твою просьбу о встрече! Жуана была готова ждать еще. Лига ждать не хочет!
— Погоди-ка минуточку, — медленно сказал Анна. — Ты знаешь о Лиге потому, что слышал тот разговор в «Ласточке». Но о «Белой богине» ты знать не можешь. Но ты знаешь, и точно не от меня. От кого? От твоей матери?
— Да от Жуаны, идиотка! — он осекся. — Бога ради, извини. Прости. Прости. Пожалуйста, давай уберемся подальше от этого дома, а потом ты будешь обвинять меня в мировом заговоре, если хочешь. Но сейчас мы должны уйти.
И в этот момент Анна ему поверила. Не потому, что все было логично, а потому — и это было ясно ей как день — хотела, наконец, поверить. Хоть кому-то, с кем можно разделить ношу, что свалилась на нее полгода назад, и нести которую в одиночку она больше не могла.
Она встала, застегнула пальто и взяла спортивную сумку.
— Оставь. Если твой надзиратель заглянет и увидит наши вещи, то подумает, что мы ушли мириться в спальню. Это даст нам время.
Движения его стали бесшумными и стремительными, словно у леопарда. Он выбрался в окно, и Анна услышала глухой звук, с каким Леандру приземлился после прыжка. Она метнулась к сумке, вытащила из нее первую попавшуюся теплую кофту.
— Давай, — громким шепотом поторопил Леандру. — Не бойся, тут невысоко.
Неуклюже перевалившись через подоконник, Анна стукнулась головой о раму и плюхнулась на землю. Леандру, не церемонясь, дернул ее за руку и кивнул в сторону тропинки.
— Вот, надень, — Анна сунула ему кофту. — Холодно. Ты замерзнешь.
Хватка на миг ослабла, и она ощутила прикосновение горячих пальцев к своему запястью.
— О, Анна…
— И твоя элегантная белая рубашка просто светится, — сварливо сказала она, не зная, что делать с этой нежданной и неуместной нежностью. — Машина там.
— Мы пойдем пешком, — голос Леандру стал ровным и даже холодным. — Твой… этот тип наблюдает за машиной.
— Пешком? — завопила Анна и в испуге зажала себе рот.
— Да.
— Пешком? — прошипела она. — Мы в горах, если ты не заметил! Зимой! Далеко мы уйдем?
— Далеко и не надо. До ближайшей деревни три километра, там нас ждут.
— Кто? — заранее зная ответ, спросила Анна.
Леандру усмехнулся, блеснули в темноте белые зубы.
— Дина. Конечно, кто же еще.
— Конечно, — он пошел вниз по тропинке в сторону реки. И добавил, не оглядываясь: — Твоя проблема в том, что ты никому не доверяешь до конца. Ты никому не веришь, Анна.
Это, пожалуй, правда, подумала она. Но ирония заключается в том, что сейчас она как раз верила — тому, кто уже пытался ее обмануть.
— Прибавь ходу, — бросил Леандру. — Я не очень в курсе событий, но догадываюсь, что, попади мы в руки тех милых людей, которые вот-вот за тобой придут, нас обоих не ждет ничего хорошего.
