После обхода Фейра да Ладра я обычно делаю привал в кафе «Санта Клара» — пью кофе и ем какой-нибудь корм вроде бутерброда с козьим сыром и спаржей. Очень они тут вкусные. Кроме еды и возможности вытянуть уставшие лапы, добрая «Санта Клара» предоставляет вид на Тежу и бесплатный вайфай. Чтобы, значит, если кто чего купил, сразу же мог бы и похвастаться.
Я сегодня в пролете — того, что искала, не нашла. А что нашла, то как-то не захотелось покупать. Но, как говорится, если есть грудь и немножко времени, почему бы не покормить и не погулять. Попросила пароль для вайфая, получила бумажку, сижу, смотрю на Тежу — на нее можно смотреть бесконечно. Она бывает ласковой, суровой, понимающей, неприязненной — всякой она бывает. Потому что живая.
И вдруг вижу какое-то шевеление за соседним столиком. Испанцы в количестве пяти штук, все с мобильными телефонами, выдирают друг у друга из рук какую-то бумажку и вроде бы ругаются. По испанцам же никогда не поймешь, они ругаются или просто погоду обсуждают. Прислушалась.
— Это неправильный пароль!
— Руки у тебя неправильные! Дай сюда!
— Не работает! Пароль не работает!
Худющая девица, ну прямо идеал Пикассо, трагически вздымая брови, сообщила:
— Я не могу подключиться! Что же делать…
Главный в компании взял инициативу в свои иберийские руки:
— Калма, народ! Сейчас я решу эту проблему.
Встал и обратился к присутствующим по-английски:
— Джентльмены, кто-нибудь может подключиться к интернету?
Ответила ему британская дама:
— Я не могу. Очевидно, у меня неправильный пароль.
Ее муж, вылитый Гастингс из «Пуаро», вздохнул, явно сетуя на глобальную тупость человечества.
— Позвольте мне, — сказал он и достал свой гаджет. — Говори пароль, дорогая.
Дорогая голосом учительницы начальных классов начала диктовать: b…a…n…
— Странно, — озадачился британец, — действительно не работает. Позволь, я посмотрю. Господи, ну конечно, здесь последние две буквы v и j. Минуточку.
Но ни через минуточку, ни через две сеть не включилась.
Испанцы тихо и злорадно захихикали.
— Или это u и j?
— Мне кажется, это w, — предположил японец, сидящий на траве и пьющий третий кир.
— Давайте сравним, — предложил рациональный британец.
— Давайте позовем официанта, — сказала его жена. — Он это писал, он должен знать.
— Официант куда-то ушел, — все с тем же непонятным злорадством сообщил один из испанцев.
— Так, у кого есть пароль? Давайте сюда, давайте соберем всю информацию, — потребовал британец, и я почему-то снова вспомнила Пуаро. Серые блин клеточки.
Мозговой штурм происходил за столиком британца. Там был штаб.
Испанец, британец, два тихих француза и китайский подросток склонились над пятью одинаковыми бумажками. Несмотря на разницу в росте, весе и расовой принадлежности, все они были в этот момент страшно похожи на адмирала Нельсона, планирующего морское сражение. Глубокую задумчивость великих тактиков прервал ленивый голос японца:
— Попробуйте капслок.
— Это бессмысленно, — с тяжелым вздохом сказал британец. — Все бессмысленно, пока мы не узнаем, что это за буква. Или буквы.
— Послушайте, — не выдержала я. -Официант сейчас вернется. И все объяснит.
Штаб уставился на меня, потом испанец вкрадчиво спросил:
— У леди есть какая-то информация?
Пытать будут, подумала я. Достала из сумки свой листок и положила в общую кучу.
— Давайте думать, — велел британец.
— Камон, гайз! — подбодрил пьяный японец из-за дерева. — Нам нужен интернет!
Судя по трем пустым стаканам из-под кира — а кир тут крепкий — ему было нужно поспать. Или закусить. Но никак не интернет.
— Мне кажется, тут написано bandaliuj, — робко высказалась испанская девушка.
— Что за бандалиуж? Такого слова нет! Или есть? Какой это язык?
— Не испанский точно.
— Да нет, это дабл ю в конце.
— Bandaliw? Фамилия хозяина? — предположил британец. — Может быть.
Через секунду стало ясно, что может жто и фамилия, но точно не пароль.
— Я понял! — осенило испанца. — Там пробел! Пробел! И тогда получается banda liu!
Преступная группировка имени Пуччини. Бедный китайский подросток…
— Это неправильный путь, — заметил японец с травы. — Мы ищем слово. А пароль — это просто набор символов.
Но его никто не услышал. Все стали предлагать свои версии:
— Бамбино! Бандольеро! Бандерас! БАМБОЛЕО!!!
Гвалт стоял такой, что воробьи, обычно шакалящие прямо на столах, предпочли убраться подальше.
Я оглянулась и увидела совершенно обалдевшего официанта, который тихонько вернулся и теперь стоял и со страхом наблюдал за происходящим. Подняла руку, он подошел.
— Пожалуйста, помогите мне, — тихо попросила я и протянула ему айфон. Он настучал нужные буквы и, крадучись, смылся в павильончик.
Дедуктирующий штаб его даже не заметил. Зато заметил японец. И проделал ту же процедуру, что я до этого: подозвал, дал гаджет, подключился к сети.
— Он вернулся! — наконец-то дошло до британца. — Поор фаворе, сеньор!
Пока официант вводил пароль в англосаксонские телефоны, все расселись по местам и стали ждать своей очереди.
На четвертом столике официант сломался. Вышел на свободный пятачок, сложил руки рупором и прокричал:
— Господа, это слово «мандолина» — bandolim!! Последняя буква «эм»! «Эээээммммм»! И пожалуйста используйте капслок!
Пятнадцать человек с видом глубочайшего облегчения прекратили общаться друг с другом и ушли в виртуальную реальность.
В траве хихикал над четвертым киром умный японец.
Воробьи вернулись доклевывать крошки от бутербродов с козьим сыром и спаржей.
Момент единения закончился.
А я снова стала смотреть на Тежу — теперь она казалась мне насмешливой.
