— Все свои великие открытия португальцы совершили потому, что у них кончилась рыба. Слопали всю треску у своих берегов. Пошли дальше в море. Ну и вынесло их к Бразилии. А там народу никого, только наивные индейцы, которые за стеклянные бусы стали отдавать золото, специи, рабов и нефть. Португальцы все это притащили домой и стали самой богатой и влиятельной страной в Евросоюзе. Но это продолжалось недолго, они быстро потратили все свои ресурсы, потому что если делать золотые колеса для золотых карет, никаких рабов не хватит. А нефть тогда была дешевая, потому что главного потребителя, США, тогда еще не существовало. Потом бог решил наказать португальцев за работорговлю и напустил на их столицу цунами, которое снесло полстраны и оставшиеся богатства. Потом пришли испанцы и отобрали последнее. С тех пор Португалия живет бедно, ест сардины и никуда особо не лезет, потому что она упустила свою шанс, а в современном мире если ты хочешь на что-то влиять, лузером быть нельзя.
Пацан в зеленых кедах и его внешне среднестатистические родители были уверены, что никто в вагоне электрички не понимает русского языка. Я порадовалась тому, что утром объявила свой личный День Без Интернета: достала бы русский гаджет — не услышала бы историю Португалии в изложении двенадцатилетнего соотечественника.
— Какая-то безысходность, — осуждающе сказала мама оболтуса. — Как можно было вот так взять и пустить на ветер столько денег?
— Воровали, — пожал плечами отец оболтуса. — А ты, блин, хорош пургу гнать, не было тогда…
Ну хорошо хоть папа в курсе!
— … Евросоюза.
— Да нефти же не было! — не выдержала я. — И двигателя внутреннего сгорания!
Семейство повернулось ко мне.
— Нефть была, — назидательно сообщил оболтус. — Просто люди тогда еще о ней не знали. Как сейчас некоторые не знают о существовании стеба. А он, между прочим, тоже есть.
— Коля у нас юморист, — сказала мама оболтуса. — Зато много читает.
— Не в коня корм, — буркнул отец.
Через пять минут я узнала, что оболтус Коля и его родители приехали из Екатеринбурга.
— Я хотела в Турцию, — делилась бесхитростная мама Лена. — Но Коля уговорил сюда. Едем вот древности смотреть.
— Из древностей там только Мавританский замок, — поправил Коля. — Остальное — новье. Но новье с историей.
Папа тяжело вздохнул, на что Коля, безошибочно считавший в этом вздохе тоску по берегу турецкому и турецкому же «все включено», сказал как отрезал:
— Нечего у бассейна пиво жрать, надо же когда-нибудь и мир посмотреть.
К моему удивлению, папа дерзкого отрока не одернул, а покорно уставился в окно и всем своим видом изобразил заинтересованность в «мире». Как на грех, мы как раз проезжали Мерсеш, поселок, который моя португальская подруга характеризует как «дырее всех на свете дыр»: типовая застройка, павильоны с жареной рыбой и стайки темнокожих малолеток, передающих по кругу литровый стакан пива.
— Красиво, — неуверенно сказала мама Лена.
Отрок Коля закатил глаза.
— Мама, мы еще не приехали. Красиво будет впереди.
— Почему Португалия? — спросила я Колю. Было как-то понятно, что решения в этой семье принимает он, и по всем важным вопросам лучше к нему.
— Тамплиеры. Масоны. Кельты, в конце концов. Мне это интересно. Люблю загадки.
— Синтра — очень загадочное место, — небанально выступила я. — Но тамплиеров вы там вряд ли найдете, это вам надо в Томар.
— Тамара в Турции как раз, — невпопад оживилась мама Лена. — Сказала, тут холодно купаться.
— А еще Тамариному Боре шенген не дали, — добавил папа.
Коля снова закатил глаза.
— В Томар мы поедем послезавтра, у нас машина заказана.
— Если найдем, где забирать, — недовольно сказал папа. — Заказали в ебенях… Извините… Далеко заказали. Как оттуда выезжать, тут же на этих развязках черт ногу сломит.
Я вдруг поняла, что папину кандидатуру в качестве водителя даже не рассматривала. Харизматичный Коля вполне мог бы сунуть родителям по мороженому, утрамбовать их на заднее сиденье и сесть за руль сам.
— И куда вы в Синтре? Королевский дворец, Пена, Мавританский замок?
— Монсеррат, монастырь, кинта Регалейра, — ответил борзый юнец. — В Замке делать нечего, Пена вообще какая-то дурная, а замок этот — гора камней, в которых так ничего и не выкопали.
Ну конечно. Парень помешан на секретах и масонах. Куда ему еще как не на кинту.
— Знаете, Николай, там и правда удивительно, — чувствуя себя замшелой овцой, сказала я.
— Да уж наверно.
— Очень таинственное место, гимн символизму.
— Точно.
— И там есть места гораздо старше самой кинты.
— Я в курсе. Колодец, лабиринт, дольмен в верхней части парка.
— Возможно, римский, — вякнула я. — Про вращающиеся двери слышали?
— Читал, — кивнул Коля. — Но двери эти как раз новодел. И вообще, главное там не камни, а локации.
Я выпучила глаза.
— Парк же не просто так строился. Это регулярный сад можно разбить как попало, а этот парк специально вписывался в существующий исторический контекст. Карвалью Монтейру хотел не просто красивое поместье, это любой дурак может. Есть мнение, что он таким образом рисовал карту.
Вот будь у меня вставная челюсть, собирать бы мне ее по всему вагону.
— Какую карту? Карту чего?
— В том-то и прикол, что никто не знает. Вы что-нибудь слышали о себастьянистах?
Вообще-то да. Но говорить об этом Коле было как-то стремно. Все равно что обсуждать бозон Хигза с ученым-физиком.
— Ну так…
— Вы ведь слышали, что я тут гнал про историю.
Мама Лена, до сих пор преданно внимавшая потомку, гордо приосанилась.
— Так вот, по всему получается, что никакие португи не лузеры. Они хотят все вернуть. И у них может получиться.
Я смотрела на Колю, который, размахивая руками, рассказывал про короля Себастьяна — в своей, конечно, манере: «поперся», «там-то его и ушкварили», «ништяки надо вернуть». И думала, что была бы такой же в двенадцать лет, будь у меня любящие родители и открытая страна. Я бы точно также размахивала руками, строила бы фантастические теории, опираясь на Дюма и школьный учебник истории. Я бы видела тайну за каждым камнем. И я бы шла за этой тайной, как мальчик Коля из Екатеринбурга. Собственно, я и шла — водила пальцем по карте Парижа, напечатанной на форзаце учебника французского. Я даже не мечтала оказаться когда- нибудь в Париже.
— Вы очень счастливый человек, — сказала я Коле. — Вы собственными глазами увидите то, о чем столько читали. Мое поколение получило эту возможность не так давно…
Коля удивленно приподнял брови.
— Да он и не знает, что раньше никого никуда не выпускали. Польша за счастье считалась, — сказала мама Лена.
— А! Ну ничего, лучше исполнить свою мечту в пятьдесят, чем вообще не исполнить, — подбодрил меня добрый мальчик Коля.
Перед тем, как разойтись — прогрессивный Коля потребовал от отца взять «тук-тук», а я пошла пешком — я спросила:
— Скажите, а откуда у вас такой интерес к Португалии?
Коля выдрал из хвоста путеводителя лист бумаги, достал из кармана сувенирный пробковый карандаш и что-то накорябал.
— Почитайте. Вообще-то надо было до поездки вашей, но и сейчас не поздно. Много нового узнаете.
Впрыгнул в «тук-тук» и уехал.
Корявые буквы на бумажке сложились в rosa-branca.livejournal.com.
Я смотрела на Королевский дворец и улыбалась как ненормальная.