Здравствуйте, все!
Я Роза Бранка, мне 36 лет, я главный редактор женского журнала, и еще я живу на два города. Большую часть года провожу в Москве, в Лиссабон езжу раз в пару месяцев — и, конечно, провожу в Португалии все свои немногочисленные отпускные дни. Приглашаю вас прожить со мной один обычный сентябрьский понедельник. 23 сентября, в котором всего понемножку: работы, домашних хлопот, походов по магазинам и Лиссабона, самого лучшего города на свете.
Будильник зазвонил в 8.30, что для меня, неделю назад прилетевшей из другого часового пояса, довольно поздно. Но во-первых, я все-таки в отпуске. А во-вторых, еще не разобралась с новым телефоном, который пришлось купить, потому что португальская симка категорически отказалась работать в аппарате, которым я пользуюсь на родине.
Спальня у нас в мансарде… Ага. Секундочку. Давайте я сначала объясню, почему «у нас». Три года назад мы с мужем купили квартиру в историческом центре Лиссабона. Понятное дело, в кредит, который сейчас усердно выплачиваем. Потому, собственно, я и работаю даже в отпуске — кроме журнала, меня кормят еще четыре издания, в которые я пишу заметки и колонки.
Так вот, спим мы наверху, в мансарде. А поскольку просыпаюсь я тяжело и злобно, муж, которого я называю Хозяин, обычно встает раньше, вооружается стаканом воды, чашкой кофе и намордником и идет будить зверюгу. Если бы это было физически возможно, по утрам я бы и сама держалась от себя подальше. Но на этот раз все замечательно: кофе, как любит 3верюга, вкусная минеральная вода Agua das Pedras — гордость Португалии, между прочим; и я сразу нашла очки, без которых слепа как крот.ъ
Открываю ставни, чтобы посмотреть, какая погода, и полюбоваться городом. Вот что я вижу из окна спальни: черепичные крыши старого центра, летнее небо, заходящий на посадку самолет (не влез в кадр, увы) и розовую церковь 1855 года , которая каждое воскресенье будит весь квартал пронзительным колокольным сопрано.
Спускаюсь вниз, выглядываю в кухонное окно. Вижу монастырь Граса, одна из причин, по которым мы купили именно эту квартиру. Лиссабон построен на холмах, и Граса — один из них. Со смотровой площадки у монастыря открывается один из лучших видов на город. Подписывая договор купли-продажи, мы с Хозяином потирали ручки: как прекрасно, каждое утром мы будем завтракать на Грасе! Ну что, на Грасе мы завтракали ровно три раза. Ленивые потому что.
Лиссабон — город приморский. Из-за высокой влажности волосы вьются и пушатся, поэтому бразильянка Кармен, владелица крошечной парикмахерской по соседству, стрижет меня с учетом этого фактора и так, чтобы мне не приходилось укладываться. Вымыла, высушила и побежала. К сожалению, по возвращении в Москву плоды трудов Кармен начинают выглядеть как небольшой стог сена.Но в Лиссабоне я своей головой довольна. Возможно потому, что здесь тридцатишестилетняя я считаюсь молодой красавицей-блондинкой. Другое отношение к возрасту.
Умывшись и надев контактные линзы, выхожу на балкон. Это наша улица, а вдали — Замок Святого Георгия. Вокруг него, собственно, и вырос Лиссабон. На этом холме строили укрепления кельты, лузитане, римляне, вестготы, мавры, испанцы… На холме у замка, по разные его стороны, располагаются самые старые районы Лиссабона — Алфама и Морария. Для любого лиссабонца очень важно, из какого района (байру) происходит его семья. Тут принято гордиться своей улицей, даже если это не самый благополучный район, каким, собственно, до недавнего времени была Нижняя Морария. Но в последние пару лет мэрия плотно занялась наведением порядка в центре, и теперь на мое «Я живу в Морарии» следует не испуганное «Господи ты боже мой», а уважительное «Умеешь выбирать!»
Первая за день проверка почты. Из-за трехчасовой разницы во времени ящик переполнен: редакция давно на работе. Допиваю кофе, отвечаю на письма и самодовольно поглядываю на французскую фарфоровую вазу, купленную пару дней назад на Feira da Ladra — знаменитой лиссабонской «блошке». Ваза начала прошлого века досталась мне за пять евро, это одна из самых удачных моих находок, и я собой немножко горжусь.
9.30 — мы выходим из дома. На сегодня запланирована оплата всевозможных счетов, визит в финансовую службу, еще я хочу зайти в несколько магазинов, а ближе к вечеру взять интервью для журнала. Но сначала завтрак.
Едим мы обычно в кафе «Ласточки». Хозяин заведения Жозе знает вкусы всех своих постоянных посетителей — и наши тоже: galao (кофе со взбитым молоком) и хорошая порция torrada — тосты из свежайшего хлеба, политые растопленным сливочным маслом. Когда мы только купили квартиру, наша португальская подруга объяснила, что для лиссабонца кафе больше чем просто еда. Это общение, добрососедские отношения и в конечном свете возможность стать «своими» в довольно закрытом обществе.
Это наш дом. По меркам Морарии он новый — ему чуть больше ста лет.
10.00. Позавтракав и раз десять прокричав Bom Dia! — все обитатели нашего ларго (маленькая площадь) знакомы друг с другом — мы идем в «финансаш»: надо заплатить вторую часть налога на недвижимость. Вот эта лестница отделяет наше тихое ларго от шумного туристического центра. Я давно следую формуле «Полюби лестницы, или лестницы полюбят тебя». Бегать по ней по несколько раз в день трудно лишь поначалу, потом привыкаешь.
Площадь Мартим Мониш. За моей спиной средневековая церковь Nossa Senhora da Saude, символ и гордость Морарии. И грузовик «под видом строительной техники». Морария сейчас переживает времена Большого Ремонта, город увешан плакатами, на которых фигурирует слово mudar — меняться. Конечно, наш чудовищный мозг тут же трансформировал это слово в глагол «мудаться».
Знаменитые лиссабонские трамваи. Мы живем в самом центре, поэтому общественным транспортом пользуемся редко. Но трамваи любим и ревниво наблюдаем за годами длящейся полемикой «Нужны ли Лиссабону трамваи». Конечно, нужны! Как без них-то?
В центральном отделении «финансаш» оказалась гигантская очередь из таких же нерадивых налогоплательщиков. Поэтому мне пришлось залезть в интернет и узнать адрес менее популярного офиса. Он нашелся в районе Салданьи — несколько остановок на метро или полчаса пешком. «В отпуске мы или нет? — возмутился Хозяин. — Давай гулять!» И мы «погуляли» платить налоги.
Мимо вокзала Россио, одного из красивейших зданий, что я когда-либо видела. Поезда с этого вокзала ходят только в одном направлении — в королевский город Синтру. Когда у меня есть свободное время, я сажусь на электричку и через сорок минут уже гуляю по таинственной кинте Регалейра. Сейчас, увы, времени нет. Налоги не ждут.
По дороге случайно видим выставку телеканала Globo. Знакомимся с куратором и рассказываем, что «Рабыня Изаура» была первым бразильским сериалом, который показывали в России. Узнав, что две мои приятельницы назвали своих вполне русских дочек Изаурами, девушка-куратор страшно удивилась.
Вот так выглядит более современная часть Лиссабона: офисы, отели, широкие дороги — обычная европейская столица.
10.45 В «финансаш» мы взяли номерки, приуныли и приготовились провести здесь вечность. Конечно, там есть удобный зал ожидания, кондиционер, туалеты и кулеры с водой, но все равно страшно обидно тратить драгоценный отпускной день на оплату счетов. «К Сан Мартинью выйдем», — мрачно сказал Хозяин. Сан Мартинью — это праздник каштанов и молодого вина в ноябре.
11.05. Двадцать минут! Мы управились за двадцать минут, заплатили налог, убедились, что финансовых долгов перед государством не имеем, и неспешно пошли обратно. Интервью вечером, времени — вагон.
Площадь маркиза Помбала. Лиссабонцы называют ее Ротунда — круг. Однажды мы прокатились по этому кругу раз пять — не могли сообразить, куда съезжать. Здесь, на площади, начинается Авенида Либердаде, «Португальские Елисейские поля».
Редакция старейшей португальской газеты. Если бы я была португалкой, то работала бы здесь. Несмотря даже на то, что «Диариу» не комплексует печатать рекламу проституток.
Авенида Либердаде — это каналы, мини-водопады, разноцветные дома и великолепные платаны. А также огромное количество кафе.
Но только в одном подают торт из хрустящих миндальных коржей, прослоенных шоколадной глазурью. Поэтому мы останавливаемся и делаем перерыв на кофе с тортом.
Запиваем второй завтрак водой из городского фонтанчика и идем на почту — заплатить за автостраду, по которой мы ездили в Сьерра Эштрела.
Это еще один символ Лиссабона — каменная кладка «павименту». «Вот бы нам такой пол в московской квартире», — размечтался Хозяин, как-то забыв о том, что московская квартира — это двушка на окраине. Уютная, но явно слишком маленькая для павименту.
На почте тоже очередь. Чтобы скоротать время, мы покупаем паззл «Карта Португалии» и детскую книгу с анекдотами, которые даже на наш ученический взгляд совсем не детские. Когда подходит наша очередь, называем номер арендованного автомобиля, на котором ездили, узнаем, что накатались на 18 евро, платим и уходим. Весь процесс занял минут 15.
12.00 Мне нужны осенние сапоги. И Португалия с ее богатейшими обувными традициями и умением работать с кожей — идеальное место для таких покупок. Вот уже три года как вся моя обувь маркирована made in Portugal. Даже те туфли, ради которых я чуть не вынесла дверь амстердамского магазина. Да,вся Португалия, но только не этот магазин на Авениде с несуразными ценами и страшненькой осенней коллекцией. Ухожу без сапог.
Площадь Россио. Обратите внимание на узор — если долго идти, глядя на эту кладку, закружится голова. Поэтому Россио еще называют Пьяной площадью. Проверено на себе. Россио — это самый центр города, что-то вроде нашей Красной площади. Обычно я здесь просто так околачиваюсь, но сегодня иду по делу.
Дело мое находится в конце этой улицы, пешеходной руа Аугушта, ведущей к реке Тежу. В один из наших первых приездов мы снимали здесь квартиру, и это было довольно жутко: шум, гам, толпы туристов и уличные музыканты-марьячи, которые и не музыканты, и не марьячи ни разу, а просто хитрые румынские цыгане с драными аккордеонами.
Вот оно — дело. В этом году закончилась, наконец, реконструкция Триумфальной арки, и ее открыли для посетителей. Мы хотим подняться, чтобы посмотреть на Лиссабон сверху.
И вот что мы видим: Тежу, байру Мадрагоа и кафедральный собор Сэ…
… а также мост 25 апреля, похожий на «Золотые Ворота» в Сан-Франциско. На другой стороне реки — устрашающе огромный городской пляж Капарика, который когда-то меня потряс, а теперь в ответ на приглашение туда поехать я с высокомерием неофита кривлю физиономию и говорю, что не купаюсь на городских пляжах, хоть бы даже и океанских.
Наверху ужасно жарко, температура выше тридцати, что, в общем, в пределах нормы для сентября. Посидели бы там и подольше, но до отъезда в Москву осталось всего несколько дней, а я так и не сделала одну важную покупку. Мы спускаемся вниз и идем мимо этого великолепного сооружения — «кружевного» лифта, который связывает Байшу (нижнюю часть города) и Шиаду (верхнюю).
12.40 Прямо рядом с лифтом находится магазин нижнего белья. Любая женщина знает, что красивое, удобное и недорогое — зверь редкий. Мне повезло, полгода назад я зашла сюда совершенно случайно, и с тех пор закупаюсь только здесь. Если кого-то интересует порядок цен — так это 250 евро за три комплекта. Для Лиссабона недешево, но по московским меркам копейки. Магазин этот даже и не магазин, а скорее салон. В первый визит меня полностью обмерили, только что мозг не взвесили. Внесли в компьютер все данные, включая мои цветовые предпочтения — эта опция позволяет мужчинам не промахиваться с подарками и существенно экономит мое время в последующие визиты.
На двери магазина висит табличка: «Дорогие сеньоры, примерка может занять более тридцати минут. За это время вы успеете выпить кофе и почитать газету». Для тех сеньоров, которым неохота идти в кафе, на первом этаже сделан специальный загончик: диван, пара кресел, журналы и вода. Я жду несколько минут, потом появляется девушка-консультант и уводит меня наверх, в примерочные. Мужчинам туда нельзя — там дамы переодеваются в халатики и примеряют горы кружевного, атласного и сатинового. Поэтому Хозяин остается читать детские анекдоты.
Снимать наверху тоже не очень-то позволено, но я улучаю момент, когда консультант уходит на склад за очередной порцией лифчиков, и делаю фото. Консультант приносит десять комплектов — то, что я просила, то, что мне может понравиться, исходя из имеющейся у нее информации, один на ее вкус и одну модель, радикально отличающуюся от того, что я обычно покупаю. Мы примеряем, обсуждаем, откладываем. Потом я спускаюсь вниз и забираю упакованные в тонкую шелковую бумагу вещички. Расплачивается Хозяин — это не то чтобы правило, но как-то само собой получается, что карточку в этом магазине всегда протягивает мужчина. Неполиткорректный, сексистский, анти-феминистский магазин, который я очень люблю.
13.20. Пора пообедать. Чаще всего я готовлю дома, но сегодня на это просто нет времени. К счастью, рядом с домом есть несколько отличных домашних ресторанчиков. Поэтому мы бодро минуем туристические места…
… и сворачиваем на площадь Мартим Мониш. Раньше это был страшный пустырь, по которому океанский ветер гонял пустые обертки от шоколадок. А теперь здесь Mercado Fusao — десяток киосков с традиционной едой разных стран: Мексика, Турция, Кабо Верде, Бразилия, Китай… По выходным на площади танцы и концерты, пару раз в неделю на большом экране бесплатно показывают кино. Помню, я страшно удивилась, увидев, какая толпа молодежи собралась посмотреть и обсудить фильм Вернера Херцога. Мало того, они еще и предварительную лекцию слушали! Еще на Мартим Мониш постоянно ставят скульптуры — то ботинок величиной с одноэтажный дом, то вот петуха этого циклопического. Скульптуры эти делают из мусора. Продвинутая часть португальского общества помешана на рецикле.
Делаем привал у киоска нашего приятеля Вириату Па. Вириату родом с Кабо Верде, профессиональный повар, про него периодически пишут разные гастрономические издания. Мало что может сравниться с его «кашупой» — традиционным густым супом Кабо Верде. Но в такую жару супа не хочется, поэтому мы просто выпиваем аперитив, валяясь в шезлонгах и глядя на замок Святого Георгия. Тот факт, что я немножко тут работаю, никак не отражается на общем ощущении — курорт в центре города!
Идем в направлении дома. Я морально готовлюсь штурмовать лестницу, поэтому морда у меня самая недобрая. И вдруг ко мне подходит девушка — деловой костюм, ноутбук, гладкая офисная прическа — и со словами «Это для вас» протягивает три крупных вьюна. Они такие свежие, что внутри еще капли росы. Пока я разеваю рот, девушка убегает по своим делам. Впрочем, такие истории для Лиссабона не редкость — такой город.
14.00 Обедаем мы у Зе — вот он, на фото справа. Зе знает нас как «этих рассеянных с ларго Олариаш» — мы частенько забываем у него вещи. В заведении всего шесть столиков, поэтому нас подсаживают к незнакомому работяге, что не мешает ему немедленно завести с Хозяином разговор о том, как сыграла «Бенфика», и что Жорже Жезуш — мужик!! Мы делаем заказ: два дежурных блюда и домашнее вино. Вино у Зе очень хорошее.
В новостях рассказывают, что тренер «Бенфики» Жезуш отлупил полицейского, защищая футбольного фаната, и теперь его, тренера, наверно дисквалифицируют. Пока все присутствующие, включая Зе и моего дорогого мужа, орут и грозят телевизору увесистыми кулаками, я ем свою еду: телячья отбивная с домашними картофельными чипсами и яйцом. Понимаю, многовато. Но если кому столбик спаржи и крошку трюфеля — это не сюда. Тут едят «по-честному». Счет — две еды, два кофе и вино — 14 евро.
14.30. Это дона Элена, владелица фрутарии (овощной лавки) напротив нашего дома. Я зашла к ней, чтобы купить лук и белое вино. Дона Элена — мой Вергилий в мире португальской кухни. И сегодня она тоже спросила, что я собираюсь готовить. Я сказала: moelas de frango — тушеные в вине куриные желудочки, блюдо, которое мы попробовали в горах Сьерра Эштрела. Дона Элена послушала, в какой последовательности я намерена умучить бедные moelas и сообщила, что мне не хватает как минимум трех ингредиентов.
Мы любим дону Элену и гордимся ее расположением, ведь при всей своей доброжелательности настоящие алфасинья (лиссабонцы) умеют держать дистанцию. Дона Элена сократила для нас эту дистанцию. А благодаря ей и все наше ларго.
Вот они, желудочки. Куплены в мясной лавке на Грасе. Лавка эта работает уже больше ста лет, и мясо мы стараемся покупать только там. Потому что качественно, вкусно, и всегда спросят: вам курицу на бульон, для запекания или на фрикасе? В зависимости от ответа это будут разные курицы. И еще у «Эдгара и Луиша» много домашних полуфабрикатов: фрикадельки, колбаски, фаршированные перепелки. И довольно редкая в Лиссабоне баранина, которую им поставляет ферма под Каштелу Бранку.
Прежде чем ехать на интервью, я снимаю высохшее белье. Да, мы, как и прочие горожане, сушим его на специальных веревках прямо за окном. Именно поэтому один из неотъемлемых запахов Лиссабона — аромат свежевыстиранного, сохнущего на солнце белья. Летом простыни, рубашки и джинсы высыхают за полчаса. Зимой, в сезон дождей, жалкий шарфик может болтаться за окном двое суток, потом его нужно будет снять, отжать и сушить у горячей плиты. К счастью, зима в Португалии недлинная.
15.00 Прокатиться на метро все же придется — торговый центр «Коломбо», где у меня назначена встреча, довольно далеко. Попасть на станцию «Мартим Мониш» можно двумя путями — по улице и через торговые ряды, где пакистанцы, иранцы, индийцы и китайцы торгуют всяким экзотическим барахлом. Сегодня мы идем через рынок, потому что мне нужно купить халат. Что я и делаю, меняя четыре евро на нечто безразмерное, но чрезвычайно приятное на ощупь.
Лиссабонское метро очень приятное: тихое, чистое, и благодаря «цветным» названиям линий — Красная, Голубая, Зеленая — заблудиться в нем невозможно. На некоторых станциях, прямо на платформах, стоят маленькие кафе с кофе-машиной и выпечкой: кто не успел позавтракать, может сделать это прямо в дороге.
В час пик тут бывает много народу, но мы едем днем, поэтому — никого.
15.30. Это один из самых больших торговых центров Лиссабона. Между нами говоря, сильно недешевый — по лиссабонским, конечно, меркам. Что-то вроде нашего «Атриума». Здесь, в кафе, я встречаюсь с женщиной, которая, возможно, станет героиней моего журнала. Я знаю, что у нее есть история, и, если она позволит, узнаю подробности.
Мы разговариваем около сорока минут, потом она прощается: ей пора к маленькому сыну. Я довольна: материал получится.
Рядом с торговым центром — легендарный стадион «Луш», домашнее поле «Бенфики». Позвольте я вам кое-что объясню: «Бенфика» для лиссабонцев — это почти религия. Нет, есть, конечно, странные люди, которые болеют за «Спортинг», а то и за «Порту» — вот уж эти, по мнению алфасинья, louco, сумасшедшие. Но все хорошие люди — они за «Бенфику». Когда играет «Бенфика», город плачет, смеется, молится, танцует или рвет на себе волосы. Над входом — изображение орлицы, символа и талисмана команды. Орлица и правда есть, живая и настоящая. Звать Витория. Перед каждой игрой «Бенфики» дома Витория облетает стадион по кругу и садится на специальный шест. Время от времени какой-нибудь псих грозится Виторию похитить, и тогда фанаты «Бенфики» обещают устроить армагеддон тому, кто хотя бы косо посмотрит на орлицу. Впрочем, никто в здравом уме похищать Виторию не станет. Все знают, что легче похитить Папу Римского. И последствия будут не такими страшными.
17.00 Мы едем домой. Посмотрите, какой длинный интервал между поездами: город проанализировал траффик и начал экономить энергию. Кризис? Власти называют это «разумной экономией» и не намерены отказываться от нее даже когда кризис закончится.
17.30. Мы вышли из метро. Сейчас, чтобы опять не спотыкаться на лестнице, я проведу вас другим путем. За этим монументом начинается Морария — родина удивительной музыки фаду. Фаду — еще одна причина, почему мы так любим Лиссабон. Аналога этому жанру не существует, и я даже не уверена, что фаду будет «звучать» за пределами Лиссабона. Музыкальный инструмент, который вы видите — это guitarra portuguesa, португальская гитара. Она в форме сердца, с двенадцатью серебряными струнами. Классическое трио фаду — это голос, португальская гитара и обычная гитара, которую здесь называют viola.
Что бы там ни говорила туристическая Алфама, где Домов Фаду как грибов в осеннем лесу, фаду родилось здесь, в Морарии. Вместе с красавицей Марией Севера, бедной горожанкой, чей волшебный голос покорил сердце португальского герцога. Мария прожила всего двадцать восемь лет и не оставила после себя ничего, кроме фаду. В память о ней современные певицы надевают во время выступлений черную шаль. Морария — это музей фаду под открытым небом: дома здесь украшены портретами великих фадишт (исполнителей фаду), музыкантов, поэтов. Классики Ари душ Сантуш и Фернандо Пессоа считали честью, когда их стихи превращались в фаду. У нас много друзей-фадишт, и мы радуемся, как дети, когда видим их портреты в переулках Морарии.
Это Амалия Родригеш, королева фаду и еще одна португальская икона. Единственная женщина, похороненная в Пантеоне. Голос и слава Португалии.
А это дом на ларго да Севера — площади, названной в честь той самой Марии. Мы еще помним это ларго запущенным и довольно мрачным. Сейчас здесь проходят уличные концерты известных и начинающих фадишт. Можно просто спуститься, послушать и даже попеть, если знаешь слова и есть желание. Здесь же недавно открылось заведение Casa da Severa. Мы этому рады, и с нетерпением ждем вечера — у нас забронирован столик.
18.00 Пока куриные желудочки маринуются в хитром соусе по рецепту доны Элены, я сажусь на балконе с глянцевым журналом и стаканчиком ежевичной наливки. Какое счастье, что глянец одинаков во всем мире: короткие простые тексты, понятные даже мне, владеющей португальским языком на уровне не слишком смышленой азорской коровы.
На обложке — свадебная фотография Карминью, молодой звезды фаду, которую российский зритель мог видеть в фильме Карлоса Саура Fado. Не то чтобы я жаждала сплетен, но продюсер Карминью мой хороший приятель, а ее муж, гитарист Дьогу Клементе — френд на фэйсбуке. Кроме того, я практически уверена, что на полосах про свадьбу увижу множество знакомых. Тех, с кем собиралась повидаться, да все никак не получается. Ну хоть в журнале о них почитаю.
18.30. Хозяин ходит и нудно требует написать хоть какую-нибудь заметку на наш сайт о Португалии. Аргумент: ты все время пишешь для кого попало, а родной сайт совсем забросила. Так «для кого попало» я за деньги пишу! Отдохни, говорит дорогой муж, напиши теперь по любви. Куриные желудочки тушатся в вине и моего внимания не требуют, поэтому сажусь писать.
19.30. Ужин. Едим мы обычно в столовой. Да, у нас есть это буржуинское излишество — крохотная комнатка, в которую мы втиснули обеденный стол и четыре стула. Раньше это была комната без окон, самое теплое помещение в доме — штука для португальского дома традиционная и необходимая, потому что зима тут хоть и короткая, но ветра дуют очень даже. Прежний владелец был человек прогрессивный, поэтому прорубил в стене проем, и теперь у нас есть «дизайнерское решение»: столовую от гостиной отделяет застекленная фигня, то ли дверь, то ли окно. За окном стемнело, поэтому и свечи. Уж слишком холодный свет у лампы, надо бы ее заменить, но все руки не доходят.
Голова овечьего сыра, подаренная на прощанье хозяевами отеля в Сьерра Эштрела. Вообще-то они подарили две головы, но одну мы намерены забрать с собой в Москву. Даже я, совсем не фанат сыров, оценила, какой он нежный. А Хозяин так просто пожирает его толстенными ломтями. И вяленая ветчина presunto, что-то вроде испанского хамона. Ее мы покупаем у доны Элены.
На десерт — манго. Сочный, ароматный плод родом из Бразилии. Нечем хвастаться, конечно, но я могу съесть таких штуки четыре за один раз. За ужином мы разговариваем и приходим к выводу, что главный враг любых отношений — телевизор. Сидят двое, уткнувшись в телек, молча жуют ужин, а потом проходит двадцать лет, и они понимают, что любовь прошла. Такие какие-то разговоры.
21.00. Целый день я пробегала в обычном платье и без макияжа. Но сейчас мы пойдем в Casa da Severa, а для фаду я всегда стараюсь быть красивой. Тем более, что впереди целая ночь, и после «Северы» мы можем пойти вразнос в любимые заведения вроде Luso, а туда неприлично ходить в джинсах и майке. Поэтому я влезаю в узкое черное платье и вечерние туфли и делаю какое-то подобие макияжа. Хозяин задумчиво смотрит на свои шорты и вносит свою лепту в вечерний гламур — надевает штаны нормальной длины и меняет футболку на поло.
Мы выходим из дома, вдыхаем чистый воздух с реки и идем по золотому ночному городу навстречу друзьям и музыке. Но это уже другая история.
Спасибо, что провели этот день со мной.