Угинью — это не ласковое название самой уродливой на свете обуви. Угинью — это друг моей подруги Дины.
— Ты представляешь, — возмущается она, — как несправедлива жизнь. Я, например, очень милая. Но хоть бы раз кто-нибудь назвал меня Дининья или Диночка. А Уго — двухметровый шкаф, причем на вид довольно свирепый. И его все зовут Угинью! Ничего себе Угинью…
Угинью любит звонить Дине по ночам. Причем каждый раз по жутко важному, прямо-таки неотложному делу. Например, если он вспомнил какой-нибудь анекдот. Иногда Дина просыпается от того, что Угинью адски гогочет в трубку. Прогоготавшись, он приступает к собственно анекдоту, но рассказать его до конца не может: «Черт, пока звонил, забыл всю историю. Но поверь мне, она действительно очень смешная».
Однажды Угинью позвонил в четыре часа утра и скорбно сообщил:
— Не знаю, что и делать. Одолжил у мамы машину…
— И разбил?
— Нееет, ну что ты. Я бы никогда не разбил мамину машину.
— Человека сбил? — покрываясь холодным потом, спросила Дина.
— Неееет. Я бы не смог переехать живого человека.
— Угнали?
— Неееет…
— Угинью, да что случилось??
— Да такое дело… Ты случайно не знаешь, где можно вымыть машину?
Дина не поверила своим ушам.
— Ты, мать твою, будишь меня в четыре утра, чтобы спросить, где автомойка? Ты охренел?
— Да понимаешь, мне нужно вымыть ее прямо сейчас.
Дина подумала, что Угинью подрядился в мафию — перевозить по ночам окровавленные трупы.
— Если бы, — вздохнул Угинью. — Вчера была вечеринка. Я всех друзей по домам развез. Одного, второго, третьего. А четвертого стошнило. И теперь в машине жутко воняет, а я должен вернуть ее через два часа. Мама меня убьет.
— Я тебя сама убью, — обреченно пообещала Дина. — Кажется, где-то в Кашкаише я видела круглосуточную автомойку.
А как-то раз Угинью позвонил днем. Это было настолько необычно, что Дина встревожилась.
— Я должен сказать тебе кое-что важное, — замогильным голосом возвестил Угинью. — Будь очень осторожна с пири-пири. Предельно осторожна!
Дело было так. Будучи большим гурманом, Угинью пошел в мясную лавку, любовно выбрал пару бифштексов и взялся их готовить.
— Я их травами посыпал — свежими и сушеными. Сделал соус — лимон, рубленые оливки, немного сальсы. Так вкуснее. Но главный секрет — надо посыпать мясо молотым перцем пири-пири.
Процесс готовки Угинью обильно сдобрил пивом, поэтому в аккурат когда мясо уже просилось в тарелку, он решил освободить, так сказать, организм от лишней жидкости. Ну, чтоб потом ничего не отвлекало от бифштексов.
Через пять минут, усевшись за стол, Угинью занес нож над сочным куском мяса — и почувствовал что-то не то. Понять, что именно, он не успел, потому что в следующее мгновение уже с воем катался по полу.
— Дина, теперь я знаю, что испытывает человек, которому подожгли член, — содрогаясь от пережитого ужаса, рассказывал Угинью. — Ты представить себе не можешь, насколько это страшно.
— Ты что, не вымыл руки перед тем, как идти в туалет? — давясь от хохота, спросила Дина.
— Я нормальный человек! — оскорбился Угинью. — Я мою руки ПОСЛЕ!
— Но ты же растирал руками жгучий перец!
— Об этом я не подумал…
Дальше страдалец действовал так: преодолевая корчи, достал из буфета мамин медный таз для варенья, налил в него холодной воды и погрузил туда распухшую и невыносимо горящую часть тела.
— Ты засунул член в мамин таз для варенья? — из последних сил стараясь не ржать, уточнила Дина.
— И держал его там почти час! — с некоторой даже гордостью подтвердил Угинью. — Но есть и хорошая новость. А представь, что все это случилось бы не дома? Вдруг мне бы понадобилось спуститься за хлебом? И я б завыл прямо на улице.
Дина больше не могла сдерживаться.
— То есть на обед у тебя было блюдо собственного изобретения, — прорыдала она. — Пиписька пири-пири?
И Угинью тоже загоготал, да так, что это услышала Динина мама.
— Мама спрашивает, что случилось. Я могу ей рассказать?
— Конечно! И передай маме, чтоб была чертовски осторожна с пири-пири. Жутко коварная штука.
Выслушав эту душераздирающую историю, Динина мама сказала:
— Ну теперь ты понимаешь, почему его называют Угинью?
И Дина подумала: да, будь он взрослым мужиком по имени Уго, с ним не случались бы подобные вещи. Но с Уго никогда не было бы так весело, как с Угинью.
