Автор: Марина Аграновская marinagra.livejournal.com.
Мыс Сан Висенте (Cabo de São Vicente), крайняя юго-западная точка Европы, – главная достопримечательность португальской провинции Алгарве. Здесь всегда много туристов. Они фотографируются, беспечно приближаясь к самому обрыву, — «вот он я, на краю света!», лакомятся немецкими «вурстхен» у киоска «Последняя сосиска перед Америкой», а вокруг врезаются в океанскую гладь семидесятиметровые скалы. Одна походит на нос корабля, другая — на высунутый язык, а все вместе – на когтистую каменную лапу, которая хочет дотянуться до горизонта. «Шшштотам, шшштотам…» — приговаривают волны. Что там? На юге — Африка, на западе – Америка, ответит вам любой школьник.
С тех пор, когда мыс Сан Висенте был для европейцев границей обитаемого мира, и они не знали ни Африки (за исключением северной части материка), ни Америки, прошло немногим более пяти веков. Для нашей планеты это один миг. Живописные скалы, которые сегодня фотографируют туристы, не изменились, но представления людей о географии Земли изменились разительно.
Вторую половину 15 века считают началом эпохи Великих географических открытий: они следуют одно за другим, словно кто-то заранее подготовил триумф мореплавания. И это действительно так! Трудно сказать, насколько позднее узнала бы Европа о том, что за неизмеримой водной пустыней есть иные земли, если бы не человек, имя которого известно далеко не всем, — португальский инфант Энрике (Генрих) Мореплаватель (Infante Dom Нenrique o Navigator). Так же как в кинематографе зрительская любовь достается знаменитым актерам, а режиссер, истинный вдохновитель и организатор действа, зачастую пребывает в тени, в истории мореплавания на слуху имена легендарных первооткрывателей. Все слышали о Васко да Гама, Колумбе, Магеллане… а об Энрике Мореплавателе? За свою жизнь он совершил всего три ближних плавания и никаких новых земель не обнаружил. И тем не менее, Энрике Мореплаватель по праву заслужил свой почетный титул.
Инфант Энрике (1394-1460), третий сын короля Португалии Жуана I и Филиппы Ланкастерской, в юности отличился при захвате североафриканского порта Сеута (этот морской поход 1415 года положил начало португальской экспансии в Северной Африке). После сеутской компании у инфанта не было недостатка в заманчивых предложениях военной и дипломатической карьеры. Однако потомок португальского и племянник английского королей удаляется в глушь, на самый юг Португалии, и, став губернатором провинции Алгарве, одну за другой снаряжает морские экспедиции. Зачем? Чтобы с моря проникнуть на западное побережье Африки, а если повезет — найти морской путь на Восток, в Индию, где в изобилии есть то, что в Европе ценится на вес золота, – пряности. Инфант Энрике словно предвидел будущее: после того как в середине 15 столетия турки-османы разгромили Византию, путь на Восток по суше был для европейцев закрыт.
Какой же стране, как не Португалии, следовало искать морской путь в страну пряностей? «Золушка Европы», задвинутая на самый край континента, не имеющая выхода к соединяющему народы, уже тысячу лет назад обжитому Средиземному морю, Португалия обращена лишь к океану, от которого, в отличие от моря, не было никакого прока, разве что рыболовство недалеко от берега. Кто отважится плыть на юг вдоль африканского континента дальше легендарного мыса Нун (от португальского «нао» — нет), если, по мнению античного авторитета в области географии Птолемея, Африка — смертоносная пустыня — примерзла к антарктическим льдам и обогнуть ее нельзя. Еще более безнадежен путь на запад по безграничному океану, кишащему невиданными монстрами.
Но не только суеверия и страх перед неизвестностью не давали парусникам уйти далеко море. Отправиться в океанское плавание для моряков той поры было не менее сложно, чем для современного человека совершить космический полет. Искусство кораблевождения находилось в упадке, опыт моряков античности и викингов, добравшихся в конце 10 века до Северной Америки, был основательно забыт. Несовершенство кораблей, отсутствие хороших карт и более-менее точных навигационных приборов, неумелые и боязливые матросы,– вот с чем столкнулся Энрике, когда затеял свои морские экспедиции. Что было делать? Учиться навигации!
Как интересен и противоречив этот странный принц… Его девизом были слова «Талант к добрым свершениям». Суровый и аскетичный, он не обзавелся семьей и в 1420 году стал верховным магистром рыцарского Ордена Христа, преемника распущенного в 1312 году ордена тамплиеров. Инфант Энрике был мечтателем-романтиком, жадно слушавшим рассказы капитанов о далеких землях, фанатичным миссионером, стремившимся распространять по миру христианство, жестким дельцом, наладившим успешную торговлю африканскими рабами. Но главное — он был толковым организатором и прозорливым исследователем. Уединившись в Сагреше (Sagres), чуть восточнее мыса Сан Висенте, Энрике Мореплаватель создал первую в Европе навигационную школу.
Вот как описывает ее Стафан Цвейг в романе «Магеллан. Человек и его деяние» (1938):
«Согласно, быть может, романтизирующим сообщениям португальских хроник, он повелел доставить себе книги и атласы со всех частей света, призвал арабских и еврейских ученых и поручил им изготовление более точных навигационных приборов и таблиц. Каждого моряка, каждого капитана, возвратившегося из плавания, он зазывал к себе и подробно расспрашивал. Все эти сведения тщательно хранились в секретном архиве, и в то же время он снаряжал целый ряд экспедиций. Неустанно содействовал инфант Энрике развитию кораблестроения; за несколько лет прежние barcas — небольшие открытые рыбачьи лодки, команда которых состоит из восемнадцати человек, — превращаются в настоящее naos (португальское название каравеллы – М.А) — устойчивые корабли водоизмещением в восемьдесят, даже сто тонн, способные и в бурную погоду плавать в открытом море. Этот новый, годный для дальнего плавания тип корабля обусловил и возникновение нового типа моряков. На помощь кормчему является «мастер астрологии» — специалист по навигационному делу, умеющий разбираться в портуланах (навигационных картах – М.А.), определять девиацию компаса, отмечать на карте меридианы. Теория и практика творчески сливаются воедино, и постепенно в этих экспедициях из простых рыбаков и матросов вырастает новое племя мореходов и исследователей, дела которых довершатся в грядущем».
С 1416 г. до смерти инфанта в 1460 г. десятки судов вышли в океан по его воле и на его (а фактически ордена Христа) средства. Корабли отправлялись в путь из удобной гавани в городе Лагуш (Lagos), что к востоку от Сагреша. Первые плавания совершались на одномачтовых барках, с 1440-х годов — на трехмачтовых каравеллах с косыми «латинскими» парусами. На белых парусах каравелл был начертан алый крест — знак Ордена Христа.
Капитаны не смели повернуть назад: разгневанный неудачами инфант был для них страшнее любого морского чудища. Почему Энрике лично не участвовал в плаваниях, остаётся не до конца ясным. Возможно, считалось, что особе королевской крови пристало плавать лишь с военными, а не с исследовательскими целями. Возможно, сам инфант полагал, что он нужнее на суше, чем в море.
Справа во втором ряду — Энрике Мореплаватель
Об инфанте Энрике и о школе навигации на уединённом берегу ходили легенды среди современников. Что же говорить о более поздних временах, когда после пиратских набегов и Великого лиссабонского землетрясения 1755 года от школы не осталось и следа – лишь странный каменный диск, напоминающий розу ветров. Пишут, что Энрике был калекой, мрачным горбуном, что он вообще ни разу не выходил в море, что школа навигации не существовала вовсе, что под прикрытием школы действовал некий тайный орден…
Фрагмент алтаря Сан Висенте.
Но вернемся к реальности. Какими были результаты экспедиций? Может показаться, что в ряду потрясающих открытий последующих десятилетий они довольно скромны. Примерно, как полет на Луну в сравнении с высадкой на Марсе. Но именно эти плавания стали первым шагом к покорению океана. В 1419 г. был открыт остров Мадейра (в общем-то, случайно, корабли не отважились бы так далеко заплыть на запад, если бы их не унесло штормом), в 1427 г. Диого Салвеш добирался до Азорских островов. В 1460 году Диого Гомеш открыл некоторые острова архипелага Кабо Верде. После многих безуспешных попыток в 1434 г. капитан Жил Эаниш сумел-таки продвинуться на юг вдоль африканского материка, обогнув роковой мыс Бохадор (26° северной широты). Мыс долгое время казался непреодолимой преградой, потому что в этом месте далеко в море выдавалась отмель, а удалиться от берега, чтобы ее обойти, моряки не решались. Хронисты сообщают, что капитан привез инфанту из этого знаменательного плавания дикие розы, сорванные южнее мыса Бохадор (Cabo Bojador).
Психологический рубеж был взят, и следующие экспедиции продвигались все дальше на юг. К 1444 году каравеллы из Лагуша прошли южную границу Сахары и достигли плодородного и населенного побережья Африки. Сбылась мечта Энрике проникнуть на африканский материк, минуя пустыню по морю! С этого времени плавания вдоль африканского побережья стали чисто коммерческими — в Португалию везли золото, «белое золото» – слоновую кость и «черное золото»- рабов. Невольничий рынок в Лагуше процветал. Увы, и здесь инфант был первым в Европе!
Энрике Мореплаватель не увидел главных плодов своих усилий. В 1486 г. Бартоломеу Диаш достиг южной оконечности африканского континента и обогнул его. Васко (Вашку) да Гама (знаменательно, что он родился в том же 1460 г., когда умер Энрике) исполнил задуманное инфантом и в 1498 г. в обход Африки доплыл до Калькутты. В 1500 г. Педру Алвареш Кабрал открыл Бразилию. Португальские мореплаватели сделали то, о чем инфант Энрике и помыслить не мог: в 1543 г. они добрались до Японии! Достижения Португалии могли быть еще значительнее, если бы король Жуан I не отверг в 1485 г. предложение генуэзца Колумба, а король Мануэл I в 1515 г. – проект своего соотечественника Фернао Магальяеша, который, уже как Фернандо Магеллан, перешел на службу к Испании. В результате плавания Колумба и Магеллана совершились под испанским флагом и для испанской короны.
Из «Золушки Европы» Португалия превратилась в королеву морей, однако ненадолго: уже в 16 столетии начался ее упадок. Эпоха Великих географических открытий — высший взлет в истории этой страны. Португалия помнит, кому обязана тем, что стала для человечества трамплином в Атлантику, и чтит Энрике Мореплавателя. В 1960 г., к 500-летию смерти инфанта, в Португалии были установлены два монумента. Первый – памятник Энрике Мореплавателю в историческом центре Лагуша, близ набережной реки, по которой его корабли выходили в океан. О том, как выглядел в зрелые годы инфант Энрике, мы знаем благодаря португальскому художнику Нуно Гонсалвешу. В грандиозном алтаре Сан Висенте (1456-67) есть портрет Энрике Мореплавателя, с точностью воссозданный по прижизненной миниатюре из «Хроники завоеваний Гвинеи» 1453 года. Увековеченный в темной бронзе, Энрике предстаёт таким же, каким его изобразил Нуно Гонсалвеш, — гордым, умным, строгим.
Памятник первооткрывателям в Лиссабоне.
Второй монумент — «Padrao dos Descobrimentos» (памятник первооткрывателям) — установлен на набережной Лиссабона, в устье реки Тежу. Это 52-х метровая башня в форме каравеллы, на борт которой восходят знаменитые португальцы: короли, рыцари, священники, капитаны, картографы, художники, поэты. Среди них Васко да Гама, Луис де Камоэнс (Луиш ди Камойнш), автор воспевающей открытие Индии поэмы «Луизиады», Фернандо Магальяеш-Магеллан, художник Нуно Гонсалвеш. С обеих сторон обтекают палубу фигуры, а впереди, на носу судна, стоит Энрике Мореплаватель с моделью каравеллы в руках. Он смотрит туда, где Тежу впадает в океан, будто пытается увидеть за горизонтом неведомые земли: на юге – Африку, на западе — Америку.
Марина Аграновская
Фото автора
Фаду Mar português на стихи Фернандо Пессоа
